Перевернутый. Шут - Мая Смирнова

хотел бы стать близким другом Забдиэлю, то молодой человек ответил бы, что нет. Забдиэль казался Пьеру странным типом, что, скорее всего, было из-за Флорента, потому что любой человек, который приходился моряку другом, всегда либо имел что-то против Пьера, либо просто казался подозрительным и странным. В случае с Забдиэлем стрелки больше указывали на второе, нежели на первое. Как бы оно ни было, Пьер старался не обращать на это внимание и не позволять подобным мыслям и чувствам испортить ему настроение, и наслаждался временем, проведенным в компании своих друзей.

– Мой друг Александр, вы проиграли. Неужели вам так сложно смириться с поражением? – Габриель, с трудом сдерживая смех, наблюдал за тем, как его друг старается вернуть проигранные деньги. – Двадцать восемь. Чем больше вы будете промахиваться, тем выше будет цена. Тридцать.

Александр в очередной раз громко выругался, проклиная все и всех на свете, чем рассмешил всю компанию.

– Друг Александр, я советую вам остановиться, – сквозь смех крикнул Филипп, убирая черные кудри с лица. – В таком темпе вы скоро проиграете все свое наследство, которое вам собирается оставить ваш отец.

– Наследства у меня достаточно и его будет невозможно проиграть прямо здесь и сейчас, – сердито пробормотал Александр, снова прицеливаясь в шишку.

– Тридцать четыре, – Габриэль тяжело вздохнул, когда Александр снова промахнулся. – Вы закончили?

– Нет.

– Как насчет того, чтобы я попробовал? – неожиданно предложил Филип – Если я попаду прямо в цель, то Александру не нужно будет платить вам тридцать четыре золотых монеты и вы вернете мне Роко. А если я промахнусь, то я сам лично отдам вам тридцать четыре монеты и добавлю к ним еще двадцать серебряных.

Габриэль укусил себя изнутри за щеку и нахмурился, обдумывая такое заманчивое предложение, прежде чем дать на него ответ. Всем было известно, что Филипп никогда не промахивался и попадал в цель, даже если этой целью была парившая в небе птица. Габриэлю так же не хотелось расставаться с Роко, которого он годами мечтать забрать у Филиппа, но деньги – есть деньги, их не бывает мало!

– Хорошо, – наконец, хоть и с трудом, согласился он, – я согласен.

Усмехнувшись, Филипп, спрыгнув с своего коня, встал на место, на котором до этого стоял Александр, и, вскинув ружье, начал прицеливаться в шишку, которая висела на дереве в нескольких метрах от них, на самой высокой ветке, покачиваясь на ней из-за ветра. Все, сами того не заметив, напряглись – Филипп выстрелил, попав в цель. Николас, стегнув коня, подъехал к дереву и, спрыгнув на землю, быстро нашел шишку с пулей. Вернувшись к охотникам, он протянул ее Габриэлю.

– Вот чтоб черт вас побрал, Филипп Беттенкур Майерс! – выругался Габриэль, беря шишку в руку.

– Тридцать четыре золотых монеты возвращаются Александру Эдуардо Беттекур, а Роко после охоты возвращается ко мне, – с гордостью в голосе сказал Филипп, повесив оружие себе на плечо и запрыгнув обратно на своего белого коня. – Вы все согласились и, господа, – он указал на всех вокруг, – включая Пьера Бенедикт де Сент-Джули, являетесь свидетелями.

– Разве я что-то сказал? – Габриэль размахнулся и бросил шишку в сторону. – Я не говорю, что собираюсь выпутаться из этого. Данное слово остается данным словом, и я собираюсь его сдержать. – Сколько бы он ни старался это скрывать, но по выражению его лица было понятно, что он расстроен. Но больше из-за потери коня, нежели денег. Еще немного поохотившись, молодые люди выехали на главную дорогу, направляясь к городу.

Пьер посмотрел на Саймона, который всю охоту не отходил от Филиппа, засыпая его вопросами, касающимися стрельбы и охоты, говоря, что, когда он вырастет, тоже хочет стать королевским охотником. Подобное поведение забавляло Филиппа. Ему было приятно знать о том, что он кого-то вдохновляет, особенно такого маленького и забавного мальчугана, как Саймон.

– Охотником ты за один день просто так не станешь, Саймон, – Филипп провел ладонью по своим волосам, опять откидывая их с лица. – Тебе надо много освоить, как можно чаще отправляться на охоту, а также практиковать стрельбу из ружья. Чем больше и дольше практика, тем лучше.

– Филипп Беттенкур Майерс, скажите, пожалуйста, а вы сможете меня научить всему, что вы знаете? – спросил Саймон с большой надеждой в голосе, отчего ни Филипп и никто из окружающих не смогли сдержать улыбки, умиляясь мальчишке. – Я обещаю, что буду послушным учеником, буду внимательно вас слушать и также буду много трудиться!

– Ты еще слишком мал, – засмеявшись, Филипп в шутку похлопал Саймона по плечу. – Подожди еще парочку лет и тогда посмотрим.

– Филипп Беттенкур Майерс, – в разговор вмешался Флорент, подъехавший к ним, – позвольте мне сказать, я считаю, что будет лучше, если вы не будете обучать мальчугана охоте ради его же безопасности. Разве вы забыли о том, как вы, обучая своего брата Шарля Чарльза Майерса, застрелили его на охоте?

При упоминании о его младшем брате Филипп тут же помрачнел и все вокруг него, включая Забдиэля, Кристофера и Саймона, замерли в ожидании, молясь, чтобы Филипп не впал в праведный гнев.

– Флорент Пардаян де Дондрон, – мужчина почти по слогам жестко произнес имя моряка, – прошу вас соблюдать границы приличий и не позволять себе большего. Смерть моего брата была случайной, и она не имеет ко мне никакого отношения.

– Как это не имеет? – Флорент удивленно поднял левую бровь, прежде чем рассмеяться. – Филипп Беттенкур Майерс, всем известно, что будучи новичком на охоте и не имея большого опыта, вы брали с собой своего младшего брата, обучая его всему, что вы знали.

Пьер заметил, как его друг сжал кулаки.

– И в один прекрасный день во время охоты на вас напал волк, который бросился на вашего брата Шарля. Но вместо того чтобы хорошенько прицелиться, вы не долго думая выстрелили. И пуля попала не в животное, она попала в голову вашего брата. Стоило ему ослабить хватку, как зверь вцепился ему в горло.

– Флорент Пардаян де Дондрон, я прошу вас замолчать, – негромко попросил Пьер, подъехав к моряку, чувствуя, как ситуация вокруг них накаляется. И если Флорент скажет еще одно слово, касающееся несчастного случая с младшим сыном семьи Майерс, то Филипп может наброситься на Флорента, и никто не знал, чем это могло закончиться. В худшем случае, Филипп мог бросить Флоренту вызов на дуэль, во время которой Филипп будет биться до последнего, пока он либо не убьет моряка, либо серьезно ему не навредит.

Флорент отмахнулся от Пьера, продолжая вслух рассуждать о том, что как наставник Филипп оказался очень безответственным. И после трагической смерти Шарля Филипп должен быть исключен из числа королевских охотников.